Консолидация группы и несубординация текущих требований // Кейс месяца по банкротству

Кейсом февраля редакция Zakon.ru выбрала определение ВС по делу компании «СкладЛогистик». В нем были сформулированы две важнейшие для российского банкротства позиции.

Первая касается института субординации. ВС указал, что текущие требования контролирующих лиц не могут субординироваться. Эта позиция сделает более привлекательной поддержку должника его контролирующими лицами. Банкротящийся бизнес сможет продолжать работу и пополнять конкурсную массу.

Еще более важной является вторая позиция. Благодаря этому делу в российском праве начинает применяться доктрина материальной консолидации. В ситуации, когда группа лиц начинает злоупотреблять своими правами и безвозмездно пользоваться имуществом банкротящегося должника, активы и пассивы членов группы следует объединять (консолидировать). Это нужно для того, чтобы все активы группы компаний включались в единую конкурсную массу.

Отсутствие института банкротства группы лиц часто упоминается в качестве одного из недостатков современного российского банкротного права. Благодаря этому делу проблема начинает постепенно решаться. Границы применения материальной консолидации еще предстоит установить, но первый шаг в любом случае уже сделан.

Фабула дела

Фабулу делу мы описывали здесь. В марте 2016 года торговый дом «Перекресток» (заказчик) и «СкладЛогистик» (исполнитель) заключили договор оказания услуг по хранению, складской обработке и перевозке товаров.

В июле 2017 года «СкладЛогистик» заключил с аффилированным с ним обществом «ЭкспрессЛогистик» договор, который практически полностью повторял условия договора с «Перекрестком».

В июле 2020 года «СкладЛогистик» признали банкротом, но он продолжал оказывать услуги «Перекрестку» до августа 2020 года. Аналогичные услуги должнику оказал «ЭкспрессЛогистик», которые не были оплачены. Долг перед ним, накопленный за время с момента начала процедуры банкротства, был включен в пятую очередь текущих требований кредиторов.

Один из конкурсных кредиторов, Банк ВТБ, обратился в суд с требованием о субординации требований общества «ЭкспрессЛогистик». Банк ссылался на то, что задолженность перед «ЭкспрессЛогистик» носит фиктивный характер, а сам должник действовал недобросовестно.

Позиции нижестоящих судов

Суд первой инстанции отказался удовлетворять требования банка. Он сослался на то, что «ЭкспрессЛогистик» действительно оказал услуги должнику. Суд напомнил, что субординироваться могут только требования контролирующих лиц, которые направлены на возврат компенсационного финансирования. Действия же «ЭкспрессЛогистик» не могут быть квалифицированы как предоставление компенсационного финансирования. Поэтому оснований для субординации текущих требований не было.

Апелляция, напротив, поддержала банк. Суд обратил внимание на то, что договор должника и «ЭкспрессЛогистик» идентичен договору между должником и «Перекрестком» — у него одинаковый предмет и тарифы. В результате этого практически вся выручка по договору с «Перекрестком» передавалась «ЭкспрессЛогистик». Апелляция также указала, что сотрудники должника были переведены на работу в аффилированные организации, в том числе и в «ЭкспрессЛогистик». Из этого апелляция сделала вывод, что действия «ЭкспрессЛогистик» и «СкладЛогистик» в действительности были направлены на перевод всей деятельности и финансовых потоков должника на аффилированных лиц.

Кроме того, суд напомнил, что текущие требования кредиторов обладают преференциальным режимом постольку, поскольку они возникают в связи с обеспечением деятельности банкротящегося должника. Однако в этом деле «ЭкспрессЛогистик» не только не помог конкурсной массе, но еще и причинил ущерб независимым кредиторам. Он создал условия для вывода из конкурсной массы денег, которые были получены за услуги, оказанные должником. Поэтому суд признал, что требования «ЭкспрессЛогистик» не подлежат удовлетворению за счет конкурсной массы.

Суд округа с позицией апелляции не согласился и оставил в силе акт первой инстанции. Он указал на то, что услуги действительно были оказаны. Должник получал прибыль от подобной посреднической деятельности (в размере около 16 млн рублей). К тому же должник в любом случае не смог бы самостоятельно оказать услуги «Перекрестку» — после введения в отношении него процедуры наблюдения большинство из его сотрудников уволилось.

Что сказал ВС?

ВС не поддержал позиции судов и направил дело на новое рассмотрение.

Коллегия согласилась с позицией первой инстанции и кассации о невозможности субординации текущих требований.

Она указала, что по общему правилу понижаться может очередность тех требований, которые направлены на возврат компенсационного финансирования, предоставленного контролирующим лицом в период кризиса. Это связано с тем, что такое финансирование направлено на сокрытие имущественного состояния должника от его контрагентов. Контролирующее лицо перекладывает риск банкротства на независимых участников оборота. Чтобы не допустить этого, требуется субординация его требований.

Однако текущие требования возникают уже после возбуждения дела о банкротстве в отношении должника. Следовательно, его плохое финансовое состояние уже известно всем окружающим.

Поэтому то финансирование, которое предоставляется после начала банкротства, уже не направлено на сокрытие финансового кризиса в подконтрольной компании и перераспределение рисков банкротства (ведь этот риск уже наступил). Из этого экономическая коллегия и сделала вывод, что текущие требования не должны субординироваться.

Однако в остальном позиции судов не нашли поддержки у ВС. Коллегия обнаружила в действиях контролирующего лица признаки злоупотребления правом.

Оно перевело работников должника в другую подконтрольную организацию, «ЭкспрессЛогистик», и приказало должнику заключить с ней договор, который повторял условия договора с ключевым контрагентом должника — ритейлером «Перекресток». Деньги, которые должник получал от «Перекрестка», перечислялись дальше в «ЭкспрессЛогистик» в качестве текущих платежей. Это привело к тому, что деньги, которые группа компаний получала за свои услуги, проходили мимо конкурсной массы, что причинило вред кредиторам должника.

ВС решил все-таки удовлетворить требования аффилированного лица, однако специфическим образом. Он указал, что в подобной ситуации нельзя воспринимать членов корпоративной группы как самостоятельных участников оборота — к ним нужно относиться так, как если бы их активы и пассивы были консолидированы.

Поскольку с точки зрения корпоративного права должник и другие члены группы являются независимыми организациями, консолидация должна осуществляться следующим образом. Необходимо обособить выручку, полученную от торгового дома, и предоставить аффилированным текущим кредиторам, которые оказывали должнику услуги по спорному договору, прямые требования к этой обособленной сумме.

Такой подход означает, что в российском праве начинает применяться институт материальной консолидации, известный иностранным правопорядкам. Эта доктрина позволяет объединить активы и пассивы должника с компаниями, которые входят с ним в одну корпоративную группу.

Почему это решение важно?

Обе позиции ВС являются крайне важными для российского банкротного права.

До принятия этого определения некоторые сомневались в том, что текущие требования контролирующих лиц нельзя субординировать. Хотя Обзор по субординации[1] и не отвечал прямо на этот вопрос, из общих положений можно было сделать вывод, что к текущим требованиям положения о субординации не применяются.

Это связано с тем, что основанием субординации выступает не сам факт того, что требование принадлежит контролирующему лицу, а то, что это требование было направлено на возврат компенсационного финансирования, предоставленного в период кризиса.

ВС подробно описывает, причины появления такого института — перекладывание контролирующим лицом риска банкротства на независимых кредиторов, поскольку такое финансирование скрывает от третьих лиц плохое финансовое состояние должника. Из этого логично следует, что к текущим требованиям нельзя применить ту же доктрину. Ведь текущие требования возникают после признания должника банкротом, когда плохое финансовое положение должника уже известно всем.

С такой позицией ВС соглашается Айнур Шайдуллин, консультант ИЦЧП. Субординировать текущие требования не нужно, поскольку «контролирующее лицо в такой ситуации уже не предпринимает попыток вывода должника из имущественного кризиса, принимая риски на себя, и не извлекает неограниченный доход в случае успеха».

При этом он обращает внимание на то, что обосновывать недопустимость субординации текущих требований только публичностью банкротства не совсем верно. Ведь даже если независимым кредиторам известно об имущественном кризисе должника до его банкротства, это не будет основанием для несубординации требований контролирующего лица, которое предоставило должнику финансирование.

Подход, который занял ВС, является не только догматически верным, но и даст контролирующим лицам дополнительный стимул поддерживать банкротящегося должника. От этого выиграют и независимые кредиторы.

Конечно, важно уточнить, что к текущим требованиям могут применяться положения о ложной субординации, когда вместо снижения их очередности суды признают их мнимыми, потому что относятся к ним с особой подозрительностью, требуя веских доказательств реальности долга (п. 1, 5 и 8 Обзора по субординации). С этим соглашается и Айнур Шайдуллин,

Такой подход применим как для реестровых требований, так и для текущих.

Еще более важной является позиция о материальной консолидации. Российскому банкротному праву нужно регулирование банкротства группы лиц. Часто банкротится не какая-то одиночная компания, а та, которая входит в холдинг, находящийся под контролем одного бенефициара. Между компаниями внутри холдинга существуют собственные имущественные отношения — они часто являются кредиторами и должниками друг друга, а у каждого члена холдинга все равно есть свои собственные кредиторы.

Когда одна из компаний холдинга банкротится, другие участники пытаются перевести активы и работников должника на других членов группы лиц. Некоторые холдинги даже создают центры убытков — компании, куда переводят все долги, —  оставляя активы другим членам группы (ВС уже пытался бороться с такой практикой в деле «Рудгормаша», о котором мы писали здесь).

Айнур Шайдуллин обращает внимание на то, что сейчас кредиторы убыточных компаний группы при банкротстве попадают в неблагоприятную для себя ситуацию, в отличие от кредиторов прибыльных компаний. Если такое распределение активов является случайным, то такое разное отношение к кредиторам разных компаний группы является несправедливым.

Очевидно, что банкротства компаний-членов группы лиц требуют особого регулирования. В иностранных правопорядках проблему банкротств участников группы решают при помощи двух инструментов — материальной и процедурной консолидации. Материальная консолидация предполагает объединение имущественных масс, а процедурная — соединение дел о банкротстве каждой компании из группы (если банкротится несколько членов холдинга) в одно производство. Подробно о каждом из этих институтов можно почитать в блоге Владимира Бека.

В деле «СкладЛогистика» ВС начал развивать доктрину материальной консолидации. Она позволяет объединить активы и пассивы участников холдинга. Пока ВС применяет этот метод расчета только в рамках исполнения одного договора, но очевидно, что подход может применяться и шире.

Айнур Шайдуллин полагает, что материальная консолидация должна применяться в исключительных случаях. Например, «если распределение активов между компаниями группы носит случайный и несправедливый характер». Это может быть выгодно и с процедурной точки зрения – в этом случае также исключаются издержки, связанные с рассмотрением взаимных требований внутри группы компании.

Конечно, доктрина материальной консолидации в российском праве только начинает формироваться. Без ответа остается много вопросов: в каких случаях эта доктрина может применяться (хотя ВС и начал формировать критерии ее применения, нет уверенности, что этот перечень является окончательным); важно ли учитывать интересы кредиторов других членов холдинга; зависит ли ее применение от добросовестности должника / членов холдинга и многие другие. Однако в любом случае первый шаг уже сделан.

Как и в случае с субординацией (которая тоже появилась благодаря экономической коллегии), доктрина материальной консолидации будет развиваться в практике самого ВС на наших глазах. Вполне возможно, что уже через несколько лет мы будем читать обзор практики ВС по спорам о банкротстве группы компаний и вспоминать, что когда-то давно был сделан первый шаг — маленький для банкротства «СкладЛогистика», но огромный для всего российского банкротства в целом.

[1] Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом ВС 29 января 2020 года).

Источник: zakon.ru